УТВЕРЖДЕНИЯ АЛИШЕРА УСМАНОВА О ФАБРИКАЦИИ ЕГО УГОЛОВНОГО ДЕЛА НЕ ВЫЗЫВАЮТ ДОВЕРИЯ

ЗА ЧТО ПОСАДИЛИ

В начале марта Алексей Навальный, точнее, созданный им Фонд борьбы с коррупцией, обнародовал масштабное расследование об имуществе, которым пользуется российский премьер-министр Дмитрий Медведев. Помимо прочего, в нем сообщалось, что Алишер Усманов в качестве взятки передал фонду, связанному с Медведевым, целое поместье, а также, что в свое время он отсидел «то ли за изнасилование, то ли за мошенничество». Премьер-министр на эти обвинения толком так и не ответил, а вот Усманов пообещал подать в суд.

Алишер Усманов

18 мая один из богатейших людей России опубликовал видеообращение к Навальному, записанное, как утверждается, на его собственной 156-метровой яхте. Комментируя слова оппозиционного политика, Усманов объявил, что если бы тот был настоящим юристом, он бы знал, что человек, которого полностью реабилитировали по признаку и принципу отсутствия состава преступления, причем не по его заявлению, а по решению верховного суда страны, преступником не является.

Следует сказать, что информация о его судимости – не секрет.

19 августа 1980 года военный трибунал Туркестанского военного округа приговорил 26-летнего Алишера Усманова, сына прокурора Ташкента, к 8 годам лишения свободы по ряду статей Уголовного кодекса Узбекской ССР, в том числе за мошенничество и соучастие в получении взятки. (В видеообращении он заявил, что обвинялся в краже социалистической собственности и даче взятки.)  Вместе с ним были осуждены его друзья - Бахадыр Насымов, сын заместителя председателя КГБ Узбекистана, и Ильхам Шайков, сын министра сельского хозяйства, а их отцы лишились должностей. «Страшно - это когда в камеру заводят, а всех в ней твой отец посадил», – пересказывал слова Усманова казахстанский бизнесмен Айдан Карибжанов.

В заключении будущий миллиардер провел не весь срок: в 1986 году «ввиду искреннего раскаяния» и «за примерное поведение» он был освобожден условно досрочно. В дальнейшем Усманов утверждал, что стал жертвой «политических репрессий», а через 20 лет после его осуждения, в мае 2000 года, Верховный суд Узбекистана отменил приговор трибунала по реабилитирующим основаниям.

БЕЗ УГОЛОВНОГО ПРОШЛОГО

Впоследствии многие пытались выведать у олигарха какие-либо подробности относительно его осуждения, но он упорно держал язык за зубами, заявляя, что все обвинения были сфабрикованы, а обвинение в изнасиловании, о котором сообщали некоторые издания, очевидно, переписывавшие эту информацию друг у друга, среди них не фигурировало вообще.

В 2007 году, когда Алишер Усманов, будучи уже очень богатым человеком, решил приобрести часть акций лондонского футбольного клуба «Арсенал», газета «Гардиан» попросила его ответить на ряд интересующих её вопросов. Отмолчаться в данном случае было нельзя – это могло отразиться на будущей сделке, и он прислал свои ответы по электронной почте.

Рассказывая об обвинениях, предъявленных ему в 1980-м году, бизнесмен привычно сообщил об их фальсификации. «Я хотел бы подчеркнуть, что был реабилитирован по причине того, что не совершал никаких преступлений, а не из-за хорошего поведения или отсутствия доказательств», - добавил он.

На вопрос о роли, которую сыграл в отмене его судимости президент Узбекистана, последовавший за напоминанием о том, что еще в 1998 году лорд Оуэн на страницах газеты Observer заявил, что Усманов проинформировал его, будто его судимость отменил сам Ислам Каримов, миллиардер дал следующий ответ:

«Моя судимость была не отменена, она была пересмотрена Верховным судом, который нашел доказательства того, что дело против меня было сфабриковано. Решение о моем полном освобождении от уголовного преследования принимал Верховный суд, а не президент. У меня нет никаких отношений с президентом Каримовым, и я уже второй раз отвечаю на этот вопрос. Кстати, апелляцию в Верховный суд постсоветского Узбекистана подавали два других человека, которых обвинили по данному делу. Являясь гражданином другой страны, я такой возможности не имел».

А комментируя свое освобождение, последовавшее за «чистосердечным раскаянием» (то есть фактическим признанием вины), Усманов назвал последнее обычной судебной практикой в СССР. «Эта практика применялась в отношении каждого, кто имел право на условно-досрочное освобождение и у кого не было дисциплинарных нарушений», – поведал он.

И вот сейчас, на новой волне интереса к тщательно скрываемой стороне жизни российского бизнесмена, представители последнего дали возможность некоторым российским изданиям ознакомиться с отдельными документами, будто бы доказывающими его невиновность.

Так, РБК привел выдержку из письма председателя Верховного суда Узбекистана Убайдуллы Мингбаева на имя Алишера Усманова, датированного 2000-м годом:  «Верховный суд Республики Узбекистан сообщает, что приговор военного трибунала Туркестанского военного округа от 19 августа 1980 года в отношении вас 3 мая 2000 года отменен и дело производством прекращено по реабилитирующим основаниям».

В другом письме, судя по всему, более позднем, частично процитированном журналисткой Юлией Латыниной, уточнялось что «какой-либо информацией о привлечении Усманова А.Б. к уголовной ответственности за изнасилование Верховный суд не располагает».

Уместно вспомнить, что, по словам бывшего посла Великобритании в Узбекистане Крейга Мюррея, в 2007 году адвокаты Усманова рассылали британским СМИ письмо, в котором, в частности, утверждалось: «Наш клиент не совершал ни одного из тех преступлений, по которым он был обвинен. Он был полностью оправдан после того, как президент Михаил Горбачев занял свой пост. Все упоминания по этим вопросам были изъяты из архивов МВД… У господина Усманова не осталось никакого уголовного прошлого».

ЭКСКЛЮЗИВНАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ

Таким образом, вот уже полтора десятка лет российский миллиардер имеет прекрасную возможность предъявлять бумажку о своей невиновности – овеянное ореолом святости решение Верховного суда Узбекистана. Формально это, конечно, правильно, а вот по существу, как говаривал Ленин, издевательство. Ибо узбекский суд образца 2000 года не только не честнее своего предшественника двадцатилетней давности, но с точностью до наоборот.

Когда в 1989 году в Узбекской ССР к власти пришел Ислам Каримов, а после распада Советского Союза вдруг оказался главой независимого государства, по его указанию было реабилитировано множество людей, осужденных в последние годы советской власти, прежде всего, по хозяйственным делам. Это вызывалось не только стремлением к восстановлению справедливости, сколько для завоевания необходимой ему популярности. В числе реабилитированных оказалась даже такая одиозная фигура как Ахмаджон Адылов, которого Каримов, правда, вскоре вновь упек за решетку, и выпустил на волю лишь в 2008 году.

Но уже к середине 1990-х информация о каких-либо реабилитациях перестала поступать. Новые структуры власти окончательно оформились, укрепились, и необходимость в заигрывании с народом отпала. В соответствии с конституцией 1992 года все судьи, вплоть до районных, назначались лично президентом. В обмен на «нужные» приговоры режим стал закрывать глаза на традиционные способы их обогащения.

Так и сложилась эта «ручная» и абсолютно коррумпированная судебная система. Судей, не являющихся преступниками, в ней нет. При этом они выносят сто процентов обвинительных приговоров (больше, чем при Сталине). Правда, за соответствующую мзду дело могут отправить на доследование, а там и вовсе спустить на тормозах.

С 1999 года в Узбекистане стало глупо даже говорить о каких-либо реабилитациях: после серии терактов в Ташкенте, а также попыток прорыва границы отрядами ИДУ, по сфабрикованным обвинениям в экстремизме были осуждены тысячи людей.

И вот на этом мрачном фоне председатель Верховного суда Убайдулла Мингбаев вдруг озаботился незаконным приговором двадцатилетней давности, и вынес решение, резко отличающееся от всех приговоров и решений, относящихся к самим узбекистанцам.

Что же представляли собой эти «новые доказательства», позволившие суду сделать вывод о невиновности Алишера Усманова? И сам он, и его представители об этом тактично умалчивают.

Загадочным в этом решении является всё. Неизвестно, кто его рассматривал. И были ли это рассмотрение вообще. Ведь одно дело – реабилитация по политическим мотивам, когда установить истину относительно несложно (посягал на идеологию, критиковал власть, разоблачал коррупцию), и совсем другое – обвинение в корыстных преступлениях, да еще через столь внушительный период времени, когда кто-то уехал, кто-то умер, а кто-то забыл детали. Так или иначе, но судья Мингбаев выдал миллиардеру бумажку о его невиновности, которую он с тех пор в случае чего и предъявляет.

И здесь давайте снова вспомним слова Усманова о том, что, мол, решение о его полном освобождении от уголовного преследования принимал Верховный суд, а не президент. Информируя об этом, бизнесмен, мягко говоря, слукавил: вопрос о реабилитации любого более-менее значимого человека никогда не прошел бы мимо Каримова – ни один судья в Узбекистане не осмелился бы сделать это без согласования с ним, под угрозой немедленного вылета с занимаемой должности. Так что команду оправдать Усманова (выдать ему необходимую бумажку) мог отдать только он. Зачем ему это понадобилось – другой вопрос.

О стремлении правящей узбекской верхушки скрыть истинные обстоятельства дела свидетельствует и история, о которой рассказала газета «Гардиан». В 2007 году, когда Алишер Усманов готовился приобрести часть акций «Арсенала», одна из компаний, работающих на этот клуб, попыталась проверить обвинения в его адрес. И даже наняла для этого частного детектива, которая провела полгода в Ташкенте, а позже заявила, что не получила результатов, поскольку власти Узбекистана «запутывали» расследование.

В дополнение ко всему можно задать себе такой вопрос: почему же его не реабилитировали раньше? Зачем надо было ждать столько времени? Сам-то Усманов утверждает, что это, мол, было длительным процессом. Однако позволим себе высказать мнение, что у него просто не было ни денег, ни достаточно влиятельных друзей. А когда они появились, не заставило себя ждать и соответствующее решение суда.

Простые граждане страны возможности подобной реабилитации, к сожалению, не имеют – по сфабрикованным делам в Узбекистане осуждены тысячи, если не десятки тысяч человек. И когда в условиях этого сплошного потока фальсификаций вдруг появляется некто, козыряющий бумажкой о своем оправдании и ссылающийся на авторитет узбекского суда, это, мягко говоря, выглядит крайне неубедительно.

Подтвердить правоту Усманова могла бы только публикация его дела в интернете, а также информация о том, какие же такие новые обстоятельства стали известны суду в 2000-м году и позволили отменить решение военного трибунала. Но вот этого делать он как раз и не спешит, вольно или невольно наводя на подозрения, что всё его оправдание – лишь результат умелого обхождения с «правильными» людьми.